Дачники, не имеющие авто или не желающие томиться в многочасовых пробках, выбирают железную дорогу. Протиснулись в воскресную электричку, немного терпения, чуть-чуть тесноты — и вот она, природа! А загородные платформы и вокзалы? Одни удивляют архитектурой, другие поражают убогостью, мимо иных пробежишь — не на чем глазу остановиться. Ведь вокзал в загородной жизни петербуржцев испокон веку был больше, чем просто вокзал.
Не так скоро, как того хотелось бы, но эти очаги дачной жизни возрождаются. И вполне возможно, в обозримом будущем на вокзалах можно будет послушать Бориса Гребенщикова или оркестр под управлением Валерия Гергиева, посмотреть новый фильм в панорамном зале, и даже… отобедать уткой с яблоками, которую приготовит именитый шеф-повар, а подадут вышколенные официанты в униформе! Фантастика? Что ж, мы предлагаем проехать на виртуальном поезде из прошлого в будущее по вполне реальной Октябрьской железной дороге. Сначала на юг, откуда дачная жизнь и начиналась…
Туристический паровоз для царского павильона
Царскосельская железная дорога. Первая в России — и этим все сказано. Запустили ее 30 октября 1837 года. В минувшем году отпраздновали юбилей. Открыли памятник автору проекта этой дороги — австрийскому инженеру Герстнеру. А по рельсам прокатился необычный поезд: современные вагоны СВ тянул пыхтящий паровоз. Было довольно весело. Особенно когда клубы едкого дыма накрывали одетых с иголочки VIP-персон.
В XIX веке Царскосельская железная дорога служила исключительно для увеселительных поездок за город. Прокатиться на поезде — это уже удовольствие. Плюс прогулка в Баболовском или Екатерининском парке. А если в Царском Селе не было представителей правящей династии, дозволялось заглянуть и в Александровский.
Вокзалов было два. Один — для простых смертных, другой — царский, с императорским павильоном, для венценосных особ и иностранных дипломатов, приезжавших в Александровский дворец.
Царское Село — это тишина и покой, отсутствие заводских труб и рабочих поселений. Вокзалы вполне соответствовали, как бы сейчас сказали, имиджу загородной резиденции состоятельных господ. Музейную тишину на городском вокзале нарушали разве что стук колес приходящего поезда, пыхтение паровоза и протяжные гудки. Рослые жандармы несли круглосуточную охрану — одного их вида было достаточно, для того чтобы люди вели себя чинно и благопристойно. Архитектурой вокзал вписывался в общий антураж города дворцов и парков.
Что касается царского железнодорожного павильона, то на него ходили любоваться специально! Небольшой, с башенкой и гордо распустившими крылья орлами, он был местной достопримечательностью.
Сейчас к бывшему царскому павильону, который находится на Академическом проспекте, по железной дороге не подъехать — нет ее, давно разобрана, и рельсы сданы на переплавку. На том месте, где когда-то ходили царские поезда, стоят жилые дома. Так что придется прогуляться пешком, но беспокоиться не стоит, ведь это весьма увлекательно, учитывая, что Царское Село (ныне город Пушкин, который через три года, если народ поддержит на референдуме, вернет свое историческое название), интересно для путешественника само по себе. Вот только финал прогулки получится нерадостным. Отводя глаза в сторону, местные жители укажут на царский павильон, который… Да, да, к сожалению, больше похож на бомжатник. Тотальная разруха! Парадный вход для государя и его приближенных частично заложен кирпичом, окна зарешечены. Но кирпич выбит, и внутри павильон являет собой одну большую помойку. Несмотря на близость мусорных контейнеров, некоторые аборигены выбрасывают мусор за стены памятника — таковы реалии.
Поразительно, но сохранились фрески! И внутри залов, куда можно заглянуть через проломы, и даже в фойе, на выходе из павильона. Лепнина местами осыпалась. Но там, где она осталась, видно поблекшее великолепие…
Когда-то на царский железнодорожный павильон ходили любоваться специально! Небольшой, с башенкой и гордо распустившими крылья орлами, он был местной достопримечательностью.
Сейчас парадный вход для частично заложен кирпичом, окна зарешечены. Крыша пробита. Гербы полуразрушены — у орлов, кажется, и крылья от бессилия опустились