|
Я продолжаю историю славного покрышкинского полка, которую начал вчера. Сегодня я расскажу о летчиках, которые остались незаслуженно забыты. Но их подвиг все равно должен быть увековечен…
… 9 мая 1992 года был очень солнечным во Львове. В этот день я вместе со своими сыновьями (одному из них шел седьмой, другому пятый год) купил букет цветов и отправился на знаменитый Львовский Холм Славы, где похоронены отважные советские воины, павшие во время проведения Львовско-Сандомирской наступательной операции летом и осенью 1944 года.
Мои львовские знакомые, узнав о том, что я собираюсь возложить цветы на мемориале, пожимали плечами – 9 мая – тот день во Львове, когда можно ожидать любых провокаций. Собственно говоря, на Холме Славы собрались в основном ветераны, чьи парадные мундиры украшали боевые награды, молодежи практически не было.
Мы подошли с сыновьями к скромной табличке, на которой прочитали: Дважды Герой Советского Союза гвардии капитан Клубов А.Ф. (1918 – 1. XI. 1944).
– Папа, а кем был этот дядя? – спросил младший.
– Летчиком, – ответил я, – и очень хорошим человеком…
Мы положили на белую мраморную плиту алые гвоздики…
А дальше я, сколько знал, рассказывал о любимце всего покрышкинского полка, улыбчивом и отважном Саше Клубове. О том, как с его юбилейным, 50-м сбитым самолетом, поздравлял его тезка Александр Покрышкин. Который как-то заметил на встрече с летчиками полка много лет после Победы: «Если бы Сашка не погиб так нелепо, он бы, наверняка, сбил гораздо больше самолетов, чем я…»
Ах, как непросто начиналась его жизнь. Федор Кубов, его отец, матрос с той самой героической «Авроры», десятки раз смерти в глаза смотрел, прошел через ад Гражданской войны, был ранен. Вернулся в родную деревню Еруново, что на Вологодчине, чтобы растить с женою сына и строить новую жизнь. А смерть подкралась поздней осенней ночью с кулацким обрезом в руках. Вышибли дулом тонкую створку окна и пальнули в то место, где на кровати спал Федор.
Сашку воспитывала Советская власть. Он был очень хрупкий, тоненький, как бы сказали сегодня, ни грамма лишнего веса, да и откуда тому взяться, если был постоянный голод? В 16-летнем возрасте, в1934 году уехал в Ленинград, поступил в школу ФЗУ при заводе «Большевик». Некоторое время работал токарем в инструментальном цехе этого завода, а с 1936 года – на Ленинградском карбюраторном заводе. А в 1939 году Клубов стал курсантом авиационного училища. С первых дней Великой Отечественной на фронте.
Сведения, которые есть о Клубове, на разных сайтах разнятся. Я же буду ориентироваться по своему блокноту, куда фиксировал записи из полкового музея. Так что в датах могут быть кое-какие расхождения. В датах, а не в подвигах!
Саша встретился с Покрышкиным в августе 1942 года. Вот как вспоминал о нем в своей книге Александр Иванович:
«Я так любил его, он был беззаветно предан авиации, дружбе, умный и прямой в суждениях, горячий в спорах и тонкий в опасном деле войны».
«Тонкий в опасном деле войны» – лучше и не скажешь. И в подтверждение небольшой фронтовой эпизод.
…Четверка истребителей, ведомая Героем Советского Союза капитаном Александром Клубовым, встретила около 40 фашистских бомбардировщиков «Юнкерс – 88», сопровождаемых несколькими «мессерами». Вчетвером биться с полусотней фашистских машин выглядело полным безумием. Во всяком случае, так посчитали сами гитлеровцы.
Клубов сделал вид, что уходит без боя. Он пропустил несколько «юнкерсов», а потом резко сманеврировав, обрушился на бомбардировщики. Пока «мессеры» разобрались, что к чему, командир звена завалил два бомбардировщика, а еще два сбила вторая пара звена.
Тут и подошли Ме-110. Пока они оценивали обстановку, Клубов снова совершил нечто абсурдное с точки зрения противника. Он резко набрал высоту и встретил «мессеры» лоб в лоб. За две минуты боя еще два «мессера» запылали после точных выстрелов Клубова. И тут, наконец, фашисты осознали, с кем имеют дело. Сразу квартет истребителей навалился на клубовскую машину, пользуясь тем, что его ведомый подотстал.
|
