|
14 февраля – это не только День влюбленных, но и дата рождения преподобного Томаса Мальтуса. Он появился на свет в семье английского чудака Дэниела Мальтуса. Но даже, если вы и не слышали ничего об этих сыновьях английского народа, вы, наверняка помните первую «страшилку», прочитанную вам бабушкой (мамой, сестренкой) в детстве: «Волки с испуга скушали друг друга». Автор «Тараканища», наверняка, был знаком с идеями Мальтуса о том, что если не контролировать рождаемость на Земле, то люди, расплодившись до неимоверных пределов, непременно скушают друг друга.
Говорят, яблоко от яблони недалеко падает. Дэниел был известен на всю округу графства Суррей своими странными взглядами. Вместо того чтобы «выжимать последние соки» из своих крестьян и давать балы по поводу и без повода, он не только много читал, пытаясь познать все известные науки, но и даже состоял в переписке с великим английским философом Дэвидом Юмом и еще более знаменитым французским просветителем Жан Жаком Руссо. Не знаю, кто из этих гениев надоумил Мальтуса-старшего, но когда возникла необходимость нанять учителя для своего сына, он не стал размениваться по мелочам, а пригласил самое яркое местное светило – ректора местного колледжа. Его пример – иным наука: если вы хотите, чтобы ваш ребенок остался в истории, то не экономьте средств на его обучение с младых ногтей. Во всяком случае, малыш Томас поступил в Кембридж, находящийся в «двух шагах» от отчего дома, как говорится, не напрягаясь.
Воспитанники Кембриджа отнеслись к новому студенту весьма настороженно. Но лед недоверия растаял очень быстро – Томас отличался цепкой памятью, что позволило ему быть первым учеником в освоении иностранных языков, любителем цифири (за что он немедленно получил кличку «Счетчик»), и заводилой во всех спортивных мероприятиях. Стрелял если не белке в глаз, то весьма прилично.
Немудрено, что под обаяние Мальтуса попали даже преподаватели. Они были не прочь оставить Томаса в этом престижном учебном заведении и после окончания учебы. Но у него был один недостаточек: Томас с детства страдал дефектом речи из-за того, что родился с заячьей губой.
А дальше случилось то, что в советской литературе зовется методом вербовки. Или выражаясь словами одного из героев Ильфа и Петрова, «ксёндзы охмуряют Козлевича». Мальтус увлекся идеями католицизма и даже получил скромный сельский приход. И вот здесь судьба устроила первый «щелчок» в голове будущего теоретика демографии: именно этот приход на протяжении долгих лет являлся рекордсменом для туманного Альбиона в темпах прироста населения. И любознательный Томас с цифрами в руках пытался разобраться, в чем тут собака зарыта.
Помог, как всегда, отец. Однажды он пытался вдолбить ученому сыну, что у него есть прекрасная возможность построить «совершенное общество», каким себе его представляет Жан Жак Руссо. Но почтительный доселе Томас вдруг взвился: какое там совершенное общество? Да если оно и дальше будет размножаться, как кролики, нам через некоторое время, извините, придется переходить на сверчков и тараканов, нормальной пищи к тому времени не останется.
Дэниел несколько растерялся от такого напора, но потом предложил сыну доказать все с помощью выкладок. Это стал звездный час «Счетчика» – через несколько минут несколько листов бумаги были покрыты вязью цифр. Отец получил мат в два хода и предложил сыну напечатать этот интересный труд, взяв, как говорят в Одессе, «расходы все в размере половины».
Впрочем, в 1798 году, когда книга под названием «Опыт о законе народонаселения и о том, как он воздействует на будущее улучшение общества, с замечаниями по поводу идей г-на Годвина, маркиза де Кондорсе и других авторов» появилась на свет, народ так и не узнал своего героя. Ведь Томас оказался в щекотливом положении: как пастор он не мог запретить своей пастве «плодиться и размножаться», но как гражданин, не мог оставаться безучастным к тому, что этот процесс принимает чудовищные размеры.
Впрочем, автор хотел для народа только блага. Напомню, что собой представляла Англия на рубеже XVIII и XIX веков. Эпоха изобретательства и бурного роста промышленности оставила без средств к существованию огромный отряд наемных рабочих, которые не «вписывались» в новые реалии. А тут еще неурожай 1795 года, продукты первой необходимости подскочили в цене в разы (чем не Россия на рубеже ХХ и XXI века?). В Лондоне рабочие останавливали королевскую карету и требовали: «Хлеба! Хлеба! Хлеба!»
|
