|
17 октября 1917 года, 90 лет назад, в обычной крестьянской семье в деревне Крестовая нынешней Новгородской области родился мальчик, который получил имя Яков. Спустя несколько дней в России произошла революция, что не могло не отразиться на судьбе мальчика. Он получил возможность учиться, но на практике свои знания проверить не успел, так как практически сразу после окончания школы получил повестку.
Это случилось в 1938 году, когда Яков, за три года до начала Великой Отечественной войны, стал бойцом Красной Армии. Летом 1941 года младший сержант Павлов принял первый бой недалеко от города Ковеля. Был командиром пулеметного отделения, затем наводчиком орудия. Вместе с частями отступал вглубь страны, пока не оказался в Сталинграде. Попал в гвардейскую часть, чем очень гордился.
В ночь на 27 сентября 1942 года комбат Алексей Жуков приказал командиру роты старшему лейтенанту И. Наумову провести разведку боем в единственном уцелевшем от бомбежек четырехэтажном доме облпотребсоюза по улице Пензенской, 61. Комроты отправил к дому группу из четырех разведчиков, которыми командовал гвардии сержант Яков Павлов, с задачей закрепиться в нём и не допустить прорыв немецких войск к реке Волге в районе площади 9 января (ныне площадь имени Ленина).
Когда спустя несколько лет из Дома Павлова лепили легенду, было «добавлено», что Павлов отбил дом у гитлеровцев. При этом о количестве самих фашистов скромно умалчивается. Скорее всего, немцы просто не успели освоиться в этом доме и тоже прислали разведчиков для того, чтобы узнать обстановку. А наши подошли несколько позже. Во всяком случае, в мемуарах Якова Павловича прямо указывается на то, что немцы сидели в двух квартирах во втором подъезде на первом этаже. Наша четверка ворвалась в квартиры, швырнула в комнаты по три «лимонки» и после того, как рассеялся дым от взрывов, разрядила в пространство квартир еще по рожку автоматов. И при этом убито было только три гитлеровца, а еще троих раненых добили уже после того, как они попытались выбраться из здания.
Поскольку гитлеровцы, находящиеся в 200-300 метрах от дома, в темноте, не могли установить силы нападавших, они всю ночь бомбили и обстреливали дом, но никакого вреда нашим разведчикам не принесли. А аккурат перед обстрелом Павлов обнаружил в одном из подвалов невесть откуда там взявшегося санинструктора Калинина, и отправил его в штаб батальона, чтобы тот передал обстановку в доме. Но тот сумел пробиться к своим только спустя сутки.
А вот командир полка гвардии полковник Елин, узнав о том, что командир роты послал всего лишь четырех бойцов, устроил Алексею Жукову форменный разнос, горестно вздохнув: «Они, наверное, уже все погибли, надо было отправлять больше». И тут в подвал привели Калинина, который передал комбату записку от Павлова. В ту же ночь в дом на площади 9 января было послано подкрепление, а главное – установлена связь с командиром роты, кабель протянули связисты.
Взводом, прибывшим в дом, командовал гвардии лейтенант Иван Афанасьев. Ему и было поручено руководить обороной. Трудно было представить, что в боевой обстановке сержант командовал лейтенантом, тем более, что обороняющиеся не были «оторваны» от командования, по большому счету указания отдавали Жуков и Наумов. Но в историю вошел почему-то не Иван Афанасьев (кто о нем помнит?), а именно Яков Павлов. Почему?
Здесь все, скорее всего, лежит в области идеологии. Во-первых, первой группой командовал все-таки Павлов, а звание Героя Советского Союза присваивались первой группе, форсировавшей реку, ворвавшейся на высоту, захватившей фашистские окопы и т.д. А, во-вторых, поднять патриотический дух советских воинов удобнее было все-таки сержантом. Чтобы и другие младшие командиры проявляли инициативность и умение взять на себя ответственность в бою, чтобы они не чувствовали себя не в своей тарелке, когда, к примеру, погибнут офицеры. А лейтенанту и так положено командовать!
Но это вовсе не означает, что Павлов не проявлял мужества. Он воевал наравне со всеми, и даже чуточку лучше, хотя бы потому, что, в отличие от некоторых бойцов, был опытным воином, имевшим за плечами три года службы до войны и один год участия в боевых действиях. И, естественно, именно он являлся примером для солдат, ибо был с ними как бы на одной ступеньке.
|
