	каталог статей
Поиск:
	пример: сотовые телефоны	расширенный поиск

Начало » » » Как любовь Симонетты и Джулиано стала бессмертной?

Как любовь Симонетты и Джулиано стала бессмертной?

Вы не замечали, что женщины на картинах Сандро Боттичелли сходны меж собой лицами и фигурами? Это не возрожденческий канон красоты. Одна и та же женщина была любимой моделью Боттичелли.

Симонетта Каттанео, родившаяся в 1453 году, в 1468 году стала женой Марка Веспуччи и оказалась во Флоренции, где умерла в 1476 году. От чахотки – самая популярная версия, или от неудачных родов, что случалось часто, или от иной причины?

Прекрасная дама кватроченто очаровала всех своей юной женственностью, кротостью и нежностью. В веках эта женщина осталась Флорой боттичеллевской «Весны». Флора – как символ Флоренции. Несравненной назвала ее Флоренция. Флоренция обожала ее.

На века имя Несравненной Симонетты оказалось соединено с именем Принца Юности – прекрасного Джулиано Медичи, брата правителя Флоренции Лоренцо Великолепного. Джулиано родился в 1453 году. 26 апреля 1478 года пал жертвой заговора против Медичи – был заколот кинжалом у церковного алтаря во время пасхальной мессы.

Любовь Симонетты и Джулиано стала событием кватроченто. Чем объяснить это: красотой их чувств? Физической красотой мужчины и женщины? Потребностью эпохи в идеале и наслаждениях? Или ощущением кратковременности наслаждений? Расцвет – начало увядания... Флоренция жила сиюминутным – и предчувствовала грядущие катастрофы?

Живописных изображений и Симонетты, и Джулиано существует немало. И есть традиция считать картину Боттичелли «Венера и Марс» единственным парным изображением Несравненной и Принца Юности.

Искусствоведы объясняют нам: здесь мифологический сюжет использован для того, чтоб в одном живописном произведении соединить образ тех, кто в жизни не мог быть соединен – Симонетта и Джулиано.

Историки же утверждают: изображения Джулиано здесь быть не может. Симонетта – замужняя женщина, картина – из семейного собрания Веспуччи, в правом верхнем углу картины помещен геральдический символ этой фамилии.

Как бы то ни было, изображение Симонетты здесь присутствует однозначно. И вообще картина значительна и впечатляюща. Рассмотрим – и попробуем почувствовать ее.

Покоем и негой веет от этого произведения Боттичелли. Такое ощущение идет, возможно, от вытянутости композиции по горизонтали. Горизонтальность усиливается позами персонажей. Поза Марса говорит о его предельной усталости – физической, эмоциональной. Венера – либо разделила с ним ложе по праву любовницы, либо явлена воину во сне?

Композиция, по идее, симметрична, но с этой формальной симметрией не согласно все. Противопоставлены женщина и мужчина. Бодрствование и сон. Мир и война. Плоть, облаченная в одежды, – и обнаженная. Белокурая нежность – и темноволосая мужественность. Наконец, если вспомнить роли изображенных богов, любовь – и борьба.

Противопоставлены? Или дополняют друг друга? Помните – плодом любви Венеры и Марса должна стать Гармония (та самая, за пояс которой бьются насмерть десять нагих на гравюре Поллайоло). Или это – триумф любви, победа над войной?

Гармония картины родится не только и не столько из содержания сюжета. Художник мыслит образами – а рассказывает нам о своих мыслях красками и линиями.

Линия у Боттичелли – зримое доказательство и мастерства, и гениальности художника. Точная, верная, четкая. Она задает ритм. Ритм означает движение. Четкая линия разграничивает темный мир природы и сияющий мир людей. Ей вторят, дробясь, линии, обозначающие позы персонажей, драпировки.

Складки облачений не могут замереть в своей изломанности. Их статичность мгновенна. Готовность линий измениться, создать иной рисунок – есть свидетельство жизни. Складки одежд говорят о жизни тела под ними. Локоны Венеры – не мертвое золото, волосы, струясь, мерцают, живой волной обтекают печальный лоб, оттеняют нежную шею...

Колорит картины типичен для Боттичелли. И обусловлен, наверное, именно ролью линии. Цвет «работает» в картине, но он не явен, не отчетлив, он – в границах, очерченных мастерской рукой. Движение передано линией, а цвет лишь вторит ей. Он, конечно, не воспринимается лишь фоном, это ведь цельное художественное произведение, но и не кричит, не тяжел, он пастельно-нежен.

Страница 1 из 2