	каталог статей
Поиск:
	пример: сотовые телефоны	расширенный поиск

Начало » » » Как Бернард Бернсон стал классиком искусствоведения?

Как Бернард Бернсон стал классиком искусствоведения?

Этот человек прожил почти целый век. И сам по себе стал эпохальным явлением в науке об искусстве.

Бернард Бернсон, как многие уникальные люди последних полутора столетий, был рожден в пределах Российской империи (в одном из городков под Вильной, в 1865 г.) и уехал в Америку (десятилетним его увезли туда родители).

Бернард Бернсон

Здесь, в Бостоне, он нашел возможность развить свои способности, определиться с интересами и выбрать себе дело на всю жизнь. Изучал древние и современные языки – древнееврейский, арабский, латынь, восточные, европейские. Очень интересовался Россией, выступил как исследователь русской литературы.

В Бостонском, а потом в Гарвардском университете изучал историю искусства. В это же время, в 1880-е годы, встретился с Изабеллой Гарднер, которая была готова тратить огромные деньги на составление собственной картинной галереи. С ее-то помощью и получил возможность изучаемое на лекциях – произведения живописи – увидеть в подлинниках.

Во второй половине десятилетия, в 1887-1888 гг., Бернсону удалось устроить для себя поездку в Европу – для начинающего исследователя живописи это было жизненно необходимо. Тогда и оформился окончательно его выбор в искусствоведении, из многого было избрано одно – живопись итальянского Возрождения.

Путь искусствоведа лежал в Париж, в знаменитую сокровищницу – Лувр, с его Боттичелли и Леонардо да Винчи. Затем – туда, где работали высочайшего уровня профессионалы – в Лондон и Оксфорд (вспомним, викторианская Англия к тому времени не только породила прерафаэлитизм (основав его на своем восприятии раннего Возрождения), но еще и теоретически обосновала это течение в живописи).

В своих исканиях Бернсон, конечно, не мог обойти колыбель того искусства, которое изучал, – Италию. На велосипеде исколесил он страну – от одной галереи к другой, от монастыря к монастырю. Он буквально впитывал в себя впечатления от встреч с картинами и фресками, но еще и фиксировал эти впечатления – в репродукциях, зарисовках, наполнял картотеку и библиотеку.

Италия, общение с произведениями живописи – и с коллегами, выдающимися искусствоведами того времени. И вновь Англия, затем Шотландия. Там, в усадьбах английской знати, сохранялись для потомков фамильные коллекции – и для полноты исследования Бернсону было крайне необходимо все увидеть, запечатлеть в памяти.

Надо понимать, какой тогда была ситуация с изучением древней живописи. Искусствоведение как наука было в зачаточном состоянии. Картинные галереи, особенно вне Италии, содержали множество фальшивых «Рафаэлей» и «Леонардо». Ведь спрос на «имена» существовал, это и определяло предложение подделок, а также желание приписать «великим» неатрибутированные произведения, часто – дурно отреставрированные, или вообще не реставрировавшиеся.

Как пример можно привести факт из жизни Бернарда Бернсона. В 1895 г. в Лондоне была устроена выставка венецианской живописи из частных галерей. Из тридцати трех «Тицианов» Бернсон как поддельные исключил из каталога тридцать два. Из восемнадцати «Джорджоне» были вычеркнуты им – все 18!

Искусствовед по большом счету – знаток. Так было раньше, так есть и сейчас. Знаток, перед глазами которого прошли тысячи произведений искусства в подлинниках и репродукциях (кстати, только коллега может понять эту страшную тягу искусствоведа к подлиннику, именно подлинник нужен профессионалу, чтобы понять произведение и художника!), который больше основывается, быть может, на этих самых накопленных памятью впечатлениях, чем на формальном знании о стилях и эпохах.

Так и происходит становление ученого-искусствоведа – в ходе накопления сведений об отдельных произведениях и их авторах, о «почерке» их, о собственном стиле внутри стиля эпохи. Так становился искусствоведом и Бернсон – в общении с произведениями живописи, в развитии научного аппарата. В ходе познания и накопления опыта оттачивал он главный инструмент – безукоризненное чувство стиля. Так он определял характеристики живописи итальянского Возрождения, выявлял особенность региональных стилей – «школ»: венецианской, флорентийской, средне- и североитальянской.

Страница 1 из 2